-Так значит, ты остаешься.
Голос, тихий, с горькими нотками обреченности, громом отдается в полнейшей тишине комнаты. Эта тишина тем более удивительна, если вспомнить все события этой бешеной ночи. Даже сыновья, все семеро, куда-то пропали, оставив родителей наедине.
Он смотрит на нее и пытается вспомнить, когда же, в какое мгновение прошлого они стали такими чужими. И было ли такое конкретное мгновение? 
Он сомневается. Просто когда-то она слишком устала, чтобы терпеть рядом его огонь, а он не заметил, не стал её удерживать. Может быть, он был занят очередным изобретением. Как тогда, когда он творил Сильмариллы, засыпая прямо в мастерской в обнимку с инструментами.
Он смотрел на нее и все яснее видел, как ей больно и тяжело было принимать такое решение. В каком-то смысле она была его полной противоположностью. Его дух был подобен языку пламени, сметающему все на своем пути, но быстро угасающему. Она же, напротив, горела ровным сильным пламенем, но вся ее сила была направлена на созидание. Она просто не могла пойти против Воли Валар, даже ради своей семьи. Пока они были вместе, их феа дополняли друг друга, заполняя пустоты, но теперь они оказались разъединены и изломаны. И вот он, никем не управляемый, летел навстречу своей смерти, сам того не зная, а она была обречена на целую вечность пустоты, бессмысленности и косых взглядов тех аманэльдар, что помнили её безудержного мужа.
И сколько бы он ни твердил сам себе, что эта женщина не важна для него и все, что их когда-то связывало, безвозвратно ушло в прошлое, он не мог допустить для нее такой судьбы. Не мог и не хотел. Оставалась только одна проблема:  она решила остаться в Амане.
Что же… Стремительно шагнув вперед, князь подхватил жену на руки, улыбнулся ей. Черт возьми, как давно он не носил её на руках, а ведь она заслуживала этого как никто другой. И не при таких обстоятельствах бы это делать… Но что уж мечтать.
Он только надеялся, что у нее на поясе не обнаружится кинжала или простого ножа. Не то чтобы он думал, что она вонзит ему в шею им же выкованный клинок, но все же она была нолдэ и дочь Махтана. Ну а уж по лицу-то он получит непременно. Что же, это была невысокая цена и он готов был её заплатить.
Кстати, о Махтане… Старый кузнец едва ли будет счастлив, узнав о похищении дочери. Воевать со учителем не хотелось, но и оставлять Рускэ здесь он не собирался. Сам того не замечая, он крепче  прижал её к себе, не желая отдавать остальному миру.
-Я тебя не отпущу, - твердо и раздельно прошептал он ей, снова встретившись с ней глазами.