Бессмертная раздражено, зло кинула сумку на кровать. Она все еще злилась на себя, на него и на весь мир в целом. Нет, но как, как она могла не заметить, как она могла не заподозрить, что это все ложь и обман?! Его сердце отдано лишь одной - и эта одна носит имя Власти. Сама же упала рядом с сумкой. Точнее, на сумку, но изощрившись, таки выудила ее из-под своей спины и положила рядом. Зато она сделала самым наиболее удачным, как ей показалось, способом - ушла. "Пусть, думают, что хотят, но не вернусь! Проще любить на расстоянии, а не страдать рядом с Ним. Может и забуду, вернусь в Аман, там мою душу подлечат в садах Лориэна... А может и за Грань к Мелькору посадят - вот где точно всю дурь из головы выбьют. Нашла что учудить! Влюбиться! А потом и женой стать! А ради чего, спрашивается? Ради чего? Ради того, чтобы потом понять, что он просто себе в удовольствие решил над тобой поиздеваться, а потом, как ненужную игрушку, бросить? Как бы ты не хотела признавать этого, но это так..." - Хотя сердце не хотело принимать этой тяжелой и острой реальности, отвергало и надеялось всем своим естеством, что все это просто ложь, что просто его забрали от нее дела мировой важности, и что все еще образуется. Но Тарис уже отказывалась верить... Месяц не замечает. Ладно, терпимо. Два месяца. Терпимо, но уже куда больнее. Попытки хоть как-то выудить его из напряженного, поглощенного войной состояния обрывались очередной ссорой. Три месяца... Силы, чтобы терпеть, стоять, держаться, были. Но через год руки опустились. И в голову закралась нехорошая, но спасающая раненую душу мысль - уйти. Уйти, чтобы не мешаться Ему, чтобы не видеть Его. Может, путь и подлечит раненую Любовь, а может и чудо совершит - вовсе унесет с собой в поля и там да похоронит, а сама майэ вновь станет свободной от этих цепей.
Она пальцами теребила кулон, висевший на мифриловой цепочке. Этот кулон - подарок на венчание. О свадьбе и речи не могло быть, но это был самый счастливый в жизни день... И теперь, опять поддавшись вспышке ярости, она сорвала этот кулон, порвав цепочку, и швырнула его в стену, не давая слезам завладеть собою. Прошло пятнадцать минут, и кляня себя, свою волю, точнее, ее полное отсутствие, она нашла драгоценный подарок и бережно сжала в руке. Она понимала, что любит его, и еще не готова отказаться от нее, но Таринвитис также понимала, что стоять рядом с ним она уже не сможет. И лучше уйдет и погибнет где-нибудь от тоски по Нему, нежели увянет как цветок в его тени. Так будет лучше.
- Лучше умереть свободной птицей, разбившись в полете о скалы, нежели погибнуть, подобно утреннему туману, растаявшему под лучами солнца. - Гордые слова, ведь тут и без гордости не обошлось. "Возможно, ты еще сумеешь доказать, что можешь без Него жить. Держись, и все будет прекрасно, еще настанет та Эпоха, когда ты выйдешь из тени и покажешь, что ты не игрушка, а майэ, при этом сильная и заслуживающая уважения, если не страха перед собой!"

Таринвитис была все еще на том пределе эмоций, когда они не ощущаются разве что совсем бесчувственными особами, сидела на полу, оперевшись спиной о спинку кровати. В кулаке она сжимала свадебный подарок. Рука не поднималась расстаться с ним раз и навсегда. Ибо это - единственная вещь, что отныне связывала ее с Ним, не считая прошлого. Прошлое - это память, ценнее которой ничего уже более и не было. Мир рухнул, когда хлопнула, будто бы на прощание, дверь.
Тхурингэйтель вздрогнула, когда ее сознания коснулось мягкое, ненавязчивое осанвэ, которое могло принадлежать только той, которая могла по праву считаться ее сестрой.
- Мне не нужна помощь... - Тихо, будто бы прошипела, ответила Тарис, между тем встав с пола, приведя себя в более-менее приличный вид и заткнув все свои переживания, отчаяния, ярости и злости куда подальше. Не зря она некоторое количество веков жила в Утумно, а затем в Ангбаде - где-где, а там уж точно стоило время от времени держать свои эмоции на столь коротком поводке, что назови холодной и бесчувственной - и то будет ну уж слишком мягко сказано.
Но между тем чувства не позволили забыть Таринвитис о том, что за дверью таки ее сестра по духу. И оставлять майэ на пороге будет как-то не так, не правильно, а потому с горем пополам пересилив в себе желание послать по осанвэ незванную гостью куда подальше и на сколько-нибудь подольше, молча открыла дверь, как приглашая таки войти, а не стоять на пороге, коль уж пришла.
- Ты не в самое подходящее время, сестра. - Холодно обронила Таринвитис.

Таринвитис оценила всю теплоту улыбки, что была послана ей. Эта особа не была виновата в глупости самой Таринвитис. И сама майэ это прекрасно осознавала. Если бы эта девушка не была для нее сестрой, то без зазрения совести Тхури позволила бы себе сорваться именно на этой девушке. Но тот факт, что и та была майэ, заставлял пересматривать свои приоритеты на жизнь, на живых сущесвт в целом и на "семью" в частности. Таринвитис была когда-то чуть ли не единственной дамой, имеющей высокое положение, при Мелькоре. И уже тогда с остальными представительницами женского пола она научилась себя вести так, чтобы потом не оказаться один на один с противницей, а не с союзницей. Вот и сейчас...
- Прости... Ты... Ты не виновата. А мое поведение просто отвратно... Входи. - Таринвитис говорила уже более спокойно и тепло, "сливая" часть чувств в воспоминания, чтобы при встрече таки собраться с мыслями, собрать всю свою волю в кулак и сказать в лицо этой подлой сволочи все то, что она о нем, его Мордоре, его политике и вообще думает в целом и частности, переходя на его дражайшую и непрекосновеннную личность, при этом не скупясь на эпитеты и метафоры, включая мыслеобразы. Чтобы сам ядом захлебнулся! - В этом и заключался тот факт, что леди Севера все-таки крайне сложно было назвать именно что темной до глубины всей души, до самых последних остатков разума. Ведь не Мелькор ее когда-то привел в Средиземье. И не он уведет за собой деву, что сокрыта в тени.
- Весь мир не против меня. Скорее наоборот, я против всего мира... Оказалась между молотом и наковальней...

Неверного ты другом не зови.
Изменчивый достоин ли любви?
Тхурингветиль заметила, что девушка чувствует то, что она так яро пыталась скрыть. Да и вещи... Любая из ее вещей несет отпечаток той отчаяности, которая заполонила собою всю сущность Тарис. Она не могла поверить, что Он так просто возьмет и отвернется от нее. Она не тень! Нет, не тень, чтобы вот так просто играться с нею. Она не безвольная кукла, которую так просто можно было выбросить, она не бесчувственная, холодная Леди Севера. Ее сердце тоже можно ранить... И это проще, чем это могло казаться на самом деле.
- Меня? Да есть личности, которые способны опечалить... - Более-менее спокойно отвеила темная майэ. Она освободила место на кровати и предложила жестом присесть. - Вина? - Элементарные вещи вежливости. Даже если тебе плохо, а мир рухнул, разрушился, разбился, как хрусталь о мраморный пол, то это не значит, что стоит потерять свою честь, свое лицо, свое достоинство. Нет, далеко не значит. - Назови свое имя.
- Тьму? Да, Тьму... Я служу... Служила Темному Господину. И его учителю тоже. Но это в прошлом. Нет, тот кто любит, не может быть отдан Тьме и остаться без Света. Я с самого начала и была на стороне Великих, но каждый рано или поздно пытался найти свое место в этом мире, уходя под полог теней и неверный сумрак звезд. Ведь так?

- Гауриэль. - Слабо улыбнулась Таринвитис. Она этим именем представлялась всегда. И лишь потом можно было уже переходить на Тхурингветиль или Таринвитис, если на то располагали события... А так - дева-оборотень. И сущность в полной мере отображает, и имя, которое ей дали после ухода из Амана, сохраняет в тайне.
- Нет... - Усмехнулась Тарис. - Нет, ты не поняла. Когда мы делали свой выбор ни Солнца, ни луны не было на небосводе. А потому были сумрак и тень...
- Саурон... Больше некому довести меня до этой грани. - Таринвитис подошла к окну, приложила край бокала к подбородку и посмотрела на улицу. Ее стойная фигурка четким силуэтом вырисовывалась на светлом фоне. - В этом мире больше никого не осталось, кто бы мог так поступить, после всех клят и слов, что он говорил... С трудом вериться в произошедшее. Хотелось бы, чтобы это был всего лишь страшный сон, но это не сон... К сожалению...
Темная села рядом с Сильдэ, вспоминая его холодный взгляд на ее попытку предложить на несколько часов оставить Барад-Дур и уже прогуляться вместе, отдохнуть от всей этой вечной рутиной жизни. Потом она помнила, как он уезжал, даже ничего не сказав ей, даже не глянув на прощание. Но было тогда в его Музыке что-то... безнадежное? Но не важно. Потому что тогда она на это внимания не обратила, бросилась к себе в комнату, едва сдерживая слезы, и потом через несколько дней покинула Барад-Дур в поисках нового пристанища разбитым надеждам и мечтам...

То, что было, прошло. Порой прошедшее оставляется незначительные следы в жизни каждого, а порой наносит смертельные раны, порой слегка дотрагивается до сознания, а порой обжигает, как огонь, порой все голь вызывает грустную улыбку, а порой ворошит чувства так, что лучше бы быть бесчувственными…
Стоило только Таринвитис лишь слегка прикрыть глаза, как перед внутренним взором вновь пронеслись картины Барад-Дура. Прощальный взгляд, брошенный на освещенные закатными красками и лучами шпили, возносящиеся к самым небесам, стройные и грозные башни, стоящие на страже покоя, ворота, стены, дома… Окна глядели вслед черными провалами в такой час, поздний час. Лишь кое-где  горел одинокий огонек… Возможно, это кто-то из назгулов засиделся в библиотеке, забыв про время, а может служанка что-то проверяет. Покуда знать той, которая уходит, чтобы более не возвращаться? С тоской и мучением отвести взгляд от родных мест, пустить галопом коня, и главное – не оборачиваться! Слезы комом стояли тогда  горле, но так было лучше. Она стала не нужна здесь. А должность посыльной уже осточертела донельзя. Тем более… Тем более она просто больше не могла находиться рядом с ним вот так просто. Вести себя так же, как и раньше. Все слишком сложно, чтобы быть простым, и слишком простое, чтобы быть сложным. Он просто использовал ее, думал, что она просто кукла. Поигрался и бросил. Но даже темные способны чувствовать… Возможно, кто-нибудь еще и растопит ледяную корку сердца Тхурингветиль, но не раньше, чем раны покроются рубцами… Если вообще растопят, ибо страх быть отвергнутой теперь навсегда поселился в душе Таринвитис.
Но это прошлое. Отныне это всего лишь прошлое. Возвышение и падение… Правда всегда бьет больно. Но это не значит, что надо останавливаться… Тарис мотнула головой, отгоняя непрошенные мысли. 
Темная подняла взгляд на Сильдэ. В ее глазах читался немой вопрос - как ты узнала? Таринвитис не понимала, она же ни слова не проронила про свою любовь к нему... Но! Но майэ была права. Надо было что-то делать. Майары, правда, от вина не пьянеют (по крайней мере, напиться до состоянии "ой, а что вчера было?" Тхури не удавалось за всю ее долгую ни разу), но попытаться утопить часть боли в этом прекрасном напитке попытаться можно было. Ничего Тарис в этом случае, как верно подметила ее сестра, кроме боли, не теряла.
- За нас! - Она подняла бокал. - За нас и за ту свободу, что нам дана по воле Эру! - А потом сделала пару больших глотков.

Таринвитис отпила вина, но горе, заррраза, не топло в нем, хотя по правилам многих романов ему полагалось уже захлебнуться терпкой рубиновой жидкость, но... Что-то пока что не складывалось. Ну и пусть!
Тарис прислушалась к окружающей Музыке, гася свобственные ноты так, как умела это делать сама. А умела она это весьма и весьма профессионально. Что ее задело в этой майэ? И Музыка ее отдает несколько знакомым... Нет, даже не свобода. Не она... Что-то от ее рыжего друга в этом существе общее... Закрыть глаза и явственне, лучше прислушаться, вылавливая из общей, четкой гармонии звуков нужные... Кот.. Кошка... Кошка. Кошка?!
- Ты... Ты Кошка? - Озвучила свой вопрос Тхурингветиль, уже поняв, что на свой вопрос, пусть и не произнесенный вслух, ответа не получит. Потому что получила. Молчанием и собственной догадкой. "Он также звучал порой. Нет, похоже. Также просто не мог. Они разные... И такие похожие..." - Нет, Таринвитис не представлялось возможности пока что сравнивать двух кошек-котов, и вот сейчас, да, сейчас она имела такую возможно, но к Морготу ее! Не в сравнении дело, а в том, что это создание, ее сестра, пытается хоть как-то помочь ей забыть про те несчастья, что оказались милостливо преподнесены госпожой Судьбой.
- Да, ты права! - "Хотя далеко не факт, что таверна окажется цела после всего это, ну и пусть! Сегодня время Бессмертных творений! Трепещите и восхищатесь, смертные!" - Тхурингветиль улыбнулась, все еще гася в себе чувства к Саурону, какими бы они не были. Да, признаться, среди них было и беспокойство. Она беспокоилась за своего мужа, даже люто ненавидя его за подоное предательство. Но ведь он посмел уехать, даже прощай не сказав! Так что надо отплатить ему должным, надо!
Таринвитис решительно поставила кубок на стол, едва заметным движение расплела косу, пронеслась черным вихрем по комнате, останавливаясь только лишь у порога с ожиданием ее светловолосой знакомой.

- Я тоже не вижу в этом ничего плохого. - Ответила майэ уже в коридоре, увлекаемая Кошкой-майэ. - Знакома ли? - Рассмеялась Таринвитис, вспоминая этого рыжего проказника. - С Тильбадом трудно не быть знакомой, если хоть раз побыть с ним в одном месте и в одно время! - Тхурингветиль также приобняла майэ за талию, улыбаясь. Такого единения она уже давно не знала, эта подержка, выражающаяся не в словах, а в поступках, только грела разбитое вдребезги сердце. - А зачем представлять? Надо действовать! И плевать, что мы - противоположности! Порой и жизнь со смертью танцуют с упоительной страстью!
Они вошли, нет, грациозно возникли из сумрака коридора. И сразу же направились к "лобному месту" сего заведения. Долго не разбираясь, кто будет именно показывать, кто же именно в этой обстановке хозяин, Таринвитис лишь мило улыбнулась, предлагая всей этой улыбкой освободить для дам пару мест. Раз уж Сильдэ выбрала место, то Гауриэль будет его освобождать. Не от всех, правда. От всех и не надо. Нужны же кавалеры в этот вечер двум прекрасным бессмертным.
Вот и место есть для двух очаровательных майэр. Тарис села на скамейку рядом с симпатичным рыжеволосым юношей, который тут же смутился и покраснел, потупив глазки, хотя, Тарис клянется собственными зубами, еще до их эффектного появления на публике яро спорил вооон с тем молодым человеком.
- Привет, мальчики. - Промурлыкала темная. Потом она повернулась к этому самому рыженькому, и приподняла его голову за подбородок. Милой улыбки так и не исчезало с ее прекрасного лица.
- Ну чего же ты так вдруг смушаешься? Я же не кусаюсь! - Стукнула майэ зубами, будто бы и правду собиралась укусить. А потом рассмеялась. Противоречиво и абсолютно не связано между собой логикой, но и пусть! Когда же и Сильдэ услеась напротив, то Тарис стукнула кулачком по столешнице, громко и звонко при этом потребовав. - Вина дамам! - А потом подмигнула Кошке. - Ну что, гуляем, подруга?

- Предложение было твое, а не мое. - Усмехнулась Тарис на вопрос Кошки. Хотя развеяться стоило точно именно этой темной майэ, пока она не сошла с ума от разлуки и предательства со стороны Саурона. "Но как, как он ог так поступить? В любви признавался, брак предложил, а для майаров это священно... И вот так поступить!" - А внутренне я подсказало ответ - "Он темный майа, т е м н ы й. И ты тоже темная. Вы не способны любить, это исключает просто существование вас рядом с Учителем..." Майэ тряхнула головой. Она на миг, всего лишь на миг выпала из этой реальности, утопнув в счастливых, поистине счастливых воспоминаний, которые лишь подливали масла в огонь. Но потом вернулся и гам таверны, и тепло ее, и запахи, доносящиеся с кухни. Слова возмущения только хотели сорваться с языка как трактирщик поставил на стол кувшин и кубки. Кувшин был с вином. Скорее всего разбавленным, и уж тем более отличающимся от того, что майэ привыкла пить в Мордоре. Но не выбирать здесь приходилось...
- О, лучше и не знать, что мы с ними делаем... Хотя к кому попадет... - Майэ обольстительно улыбнулась, повернувшись к юноше, что сидел рядом с ним. Она приподняла лицо заалевшего юноши пальцем, обращаясь к Сильдэ, но при этом смотря в глаза юному мужчине. - Если ко мне - то все будет просто прекрасно и элегантно. Но это если настроение будет превосходным, а желание поиграть с жертвой только на руку. И соответственно, что будет все происходить не в темницах Барад-Дура... Ну а если плохой настрой... - Мальчишка дернулся, но был незаметно удержан майэ, которая успела положить свою ладошку на его ладонь. И теперь женщина сжала его пальцы, не давая вскочить с места и убежать. Что-что, а запугивать майэ умела весьма профессионально. Да и к тому же редко оставляла свои угрозы невыполненными. Ведь так интересно претворять свои обещания в жизнь...